Наталья Девятко - Карта и компас [litres]
— Мы сбились с курса, — пришел на помощь девушке Андрей. — То была ужасная буря. Меня смыло за борт и отнесло течением. Корабль разбило в щепки, все, кто там был, погибли, а мы еще неделю находили на пляже обломки и… — он запнулся и быстро добавил: — Мы похоронили всех, кого нашли. Мы даже имен их не знали.
Ему тоже было тяжело говорить. Удивительно, что после всего пережитого эти трое сохранили человечность и сочувствие.
— Да, мы почти никого не знали, — согласилась Илария.
— Так зачем вспоминать о них сейчас? Море забрало почти всех, — оборвал девушку Иржи.
Осветившись пониманием, взгляд Марен остановился на Иржи.
— А тебе разве не жаль тех людей? — заинтересованно спросила она. — Зачем же тогда вам кладбище?
— Не твое дело! — взорвавшись гневом, вскочил мужчина и ушел.
— Мое, дорогой, — пробормотала Марен, отпивая глоточек травяного отвара.
Кажется, эти люди, едва не распрощавшиеся с жизнью, ее не узнали. А она помнила и тот корабль, и некоторых из стоящих на палубе, — давняя провожала его в последний рейс. Тот корабль был еще одной из придуманных советником Императора ловушек, и одним из портов, куда он должен был зайти, на карте значилась гавань свободного от власти Империи города. Тот пиратский остров находится не так далеко отсюда, но Море и близко не подпустило к его берегу имперский корабль, чье предназначение было известно лишь нескольким людям на борту. Вот корабль и спасался от насланных на него штормов, отыскав путь, где уже проходил до него другой корабль, который раньше в эти воды привел один из имперских капитанов, и если это именно тот остров…
Давняя поднялась, пожелала им хорошего вечера и тоже оставила друзей. Как только она скрылась во мгле, появился Иржи, но уже не один.
— Не хочу! Не буду! — завывал русоволосый мальчишка, когда мужчина притащил его к гостям. — Я играть хочу!
— Тимур, познакомься с капитаном Ярошем, — настаивал Иржи.
— Ты со звезд? — глаза мальчика округлились от восторга, Тимуру никто не дал бы больше одиннадцати.
Все рассмеялись.
— Нет, я всего лишь пиратский капитан, — давясь смехом, попробовал серьезно представиться пират. — С моря и далеких земель.
— Жаль, — мальчик понурился и, с мольбой посмотрев на Иржи, заскулил: — Я играть хочу!
— Иди уже, — позволил мужчина, и ребенок быстрее ветра умчался на пляж, откуда доносился детский смех.
— Он очень истосковался по общению со сверстниками, ко всем с этим вопросом пристает, — объяснил Андрей. — Мы на острове два года. Здесь хорошо. Много воды и еды, но мы каждый день ждали, когда на горизонте появятся паруса. Только мы не думали, что паруса окажутся черными, мы лишь слышали о таких…
— Вы хотите домой? К людям? — это были первые слова, сказанные Олегом за ужином.
— Хотим, наверное, — Илария сомневалась. — У меня там муж остался. Хотя, может, он уже и забыл меня за два года.
Андрей грустно опустил глаза, ведь воспоминания Иларии о муже были для него неприятны. Олег это заметил.
— Мир изменился, пока вы отсутствовали, — в голосе бывшего помощника министра скользнула жестокость. — Мир стал хуже. Желаете ли вы возвращаться туда из вашего рая?
Влюбленные задумались.
— Мы хотели, — будто за всех отвечала Илария, — мечтали, как вернемся. Хотя были здесь счастливы. Остров большой, мы и не обошли его полностью. Но, когда появился корабль, что-то сломалось… — она подыскивала слова. — Мы просто не сможем смотреть, как вы исчезаете в мареве над морем.
Тимур пробежал мимо Тайры, обсыпав ее песком.
— Ты! Осторожно! — крикнула девушка, но ребенок был уже далеко.
Тайра направилась вдоль берега.
Всходила луна, еще не полная, но через несколько дней она наберет вес, чтобы потом похудеть и умереть. Девушка не заметила, как свернула к скале, и дальше, к деревьям. Под деревьями поросли травой холмики, увенчанные крестами, сделанными из сломанных ветром веток. Откуда-то Тайра знала, что их не ломала человеческая рука.
Тихо и спокойно было на этом маленьком кладбище, даже шелест волн терялся вдалеке. Тайра села на траву возле ближней могилы, потянулась к кресту. Она чувствовала что-то, что-то непонятное, странное и одновременно знакомое, как обещание, которое дают в обмен на искреннее, страстное желание. Прядь змеей легла ей на грудь, защекотала щеку языком, переползла на землю и поползла к кресту, обвилась вокруг него.
— Тайра, — тихо позвал знакомый голос, — не делай этого, девочка.
Дочь колдуна отдернула руку и оглянулась. Возле нее стояла женщина с короткими волосами, угасающий вечерний свет смывал загар с ее лица, делая кожу бледной, как раньше.
— Это ты, Марен… — с облегчением вздохнула Тайра и посмотрела на могилу, уверенная, что видение исчезло.
Но нет: змея сжимала деревянный крест в смертоносных объятьях.
Давняя села на землю подле Тайры.
— Почему ты пришла сюда? — спросила Марен у нее, просто спросила, не заставляя отвечать, не запугивая, лишь интересуясь.
— Пришла, — девушка задумалась. — Пришла, ведь что-то звало отцовским голосом, ласково, шепотом, так, как он никогда со мной не говорил.
Марен усмехнулась, взяв ее за руку.
— Не бойся.
…Сумерки поселились в городе, хотя до вечера еще далеко. Сабля перерубает посох, и тот уползает в тень двумя змеями…
Марен отпустила Тайру сама, девушка пусто смотрела на змею — близнеца из видения. И того, кому этот посох принадлежал, она тоже узнала, пусть седого и старого…
— Только Море знает, что на сердце у тех, кто склоняется перед ним, моля о помощи, помощи любой ценой, отдавая все, что имеют. И не принадлежащее им тоже отдавая, — едва слышно говорила Марен. — Море не жестоко, но счет, который оно выставляет, иногда тяжело оплатить.
Отец любил твою мать, но она умерла, поэтому он так боялся потерять и тебя. Он боялся, что, узнав о твоих чародейских способностях, тебя заберут у него и отвезут далеко-далеко, как всегда увозят. И он попросил у Моря защиту для тебя. У ночного моря, не у дневного. И ночное море пришло к нему в образе змеи, взяв из человеческого сердца за желание всю любовь, что была в нем к прошлому, к живым, к тебе…
Змея обещала, что те, кто ищет юных чародеев, никогда не заберут тебя с собой. Но вместо этого твой отец должен сам прийти к врагам, пройдя тем путем, каким идут все, выбирающие дорогу служения. С той ночи змея не оставляла ни его, ни тебя, объединив ваши судьбы до самого конца.
Тайра слушала, но смотрела на заснувшую змею, убаюканную нечеловеческим голосом давней.
